Общение человеческое

20. Май, 2025 в 0:33, Нет комментариев

Люди общаются друг с другом до определённого времени. Люди скорбят о хороших днях. Люди устают видеть рядом с друг другом одного и того же собеседника. Люди интересуются друг другом временно; пока не узнают друг о друге слишком много. Люди друг друга любят временно. “Нет ничего постоянного, чем временно” — говорили мне. Люди друзья до первого тупикового диалога, когда уже и нечего сказать, да и не хочется. Люди перестают отвечать на звонки. Люди игнорируют читая сообщения друг друга. Люди молчат при разговорах с друг другом, и кивают головой. Люди замыкаются в себе и не могут понять, почему сегодня день плохой, а вчера всё ещё было хорошо. Люди устали от общения с друг другом, не от того, что разлюбили, а от того, что больше нет интереса. Интерес бывает временным. Люди привязываются к друг другу слишком сильно, а потом изучив друг друга, тлеют. Обо всём на свете поговорили. Обо всём на свете пошутили и всё обсудили — скучно стало, так бывает. И было когда-то до них, и после них будет. Люди взрослеют, у них меняется мировоззрение. Как сказала бы моя бабушка: “Люди дозревают и их характер меняется, и часто не в лучшую сторону, и укореняется в них, как глист в двенадцатиперстной кишке — до второго инфаркта”. Но на самом деле ничего подобного она не говорила — это всего-навсего горький опыт общения с людьми; бабушка говорила редко, молчала часто, смотрела телепередачи и скорбела об молодости вспоминая всех почивших подруг. Сколь бы хорошо у вас не была связь с другом, всё дальше существуя в реальном мире, люди отдаляются друг от друга; появляется семья, работа, заботы — некогда позвонить, поговорить, встретиться и подурачиться. Мир надиктовал людям — “Вы взрослая особь человеческого рода, возьмите себя в руки, хватит быть детьми!”. Но людям до сих пор сложно понять, как же жить эту сложную жизнь. Люди не могут понять, что делать, как поступать и пробуют всё на горьком опыте. Люди часто теряют всё. Люди получают всё. Люди радуются. Люди скорбят. Жизнь не жалеет их. Жизнь жестока. Никто не разгадал жизнь — она подкидывает столько проблем, разочарований и боли. В поисках ответа на все эти вездесущие проблемы пролетает вся жизнь. Так где же этот волшебный плод, распробовав который, становишься счастливым?

Люди сидели с самого утра и до поздней ночи обсуждая всякую ерунду, которая никак не повлияет на их жизнь — это были счастливые дни, самые весёлые среди бесконечно скучных, однотипных дней. Эта грёбаная жизнь в одночасье изменилась и пришла пора взрослеть, смотреть на мир не через розовые очки. Теперь нужно держать свои эмоции в руках, говорить осмысленно, шутить с опаской, ходить боясь быть сбитым с ног. Мир изменился. Люди стали другими. Другие стали другими.

Люди ходят на работу скорбя внутри себя, плача о прошлой жизни — садятся за стол, а внутри них пустота. Им нужно решать не только свои, но и чужие проблемы — всё так навалилось, так болит спина, но люди идут и борются — это жизнь. Груз на их спине тянет их вниз, но люди идут в гору через страдания и боль. Людям не нравится то, чем они занимаются, но они обязаны. Люди заменили жизнь на бумагу, — а время на себя, на время для других — все эти люди вокруг них существуют в коконе, под куполом, как колония муравьёв выполняющая одно и тоже действо день изо дня, думая о том, что творят всё ради высшего блага и светлого будущего. Но когда люди приходят в негодность, их заменяют, и их смысл теряется — заменивший их человек выполняет их обязанности не хуже. Человек не являлся никакой шестерёнкой, а тем более важной частью этой громадной машины — в соседней комнате лежала коробочка с запасными шестерёнками, а людей просто-навсего выбросили в корзинку для утиля. Людям больно, но боль утихнет, и люди будут бесцельно искать смысл своего существования решая чужие проблемы, чтобы ценили их проблемы.

Людям некогда заботиться о благополучии своей жизни, вокруг столько тех, кому нужно помочь. И каждый человек просыпаясь утром думает о том же, как бы им прожить от звонка до звонка и не сойти с ума — терпеть людей, говорить с ними, советовать что-то, и притворяться, что уважают их. Каждый день возвращаясь с работы скидывать тяжёлую маску с лица и сидеть в тишине, грызя хлеб купленный на той неделе — не хватает даже времени, чтобы насладиться своими достижениями, своими покупками и нет времени осознать, что у человека есть всё. Так-то оно так, но вот только нет самого главного в жизни — самой жизни. Нет счастья в жизни — в усладу напиться, в усладу выспаться, в усладу отдохнуть. Оглядывается человек и вокруг их следов всё больше и больше песка, их следы всё больше и больше исчезают под ними. Стоит человек и смотрит под ноги, и что же там? А ничего хорошего — песок по колено. И никакого следа от человека. Для чего же жил человек?

Человека не станет. Его комнату переоборудуют, а вещи выбросят. Но ведь человек копил их всю жизнь! Что же вы творите?! Остановитесь! Но не столь важно человеку чужие вещи, как вещи свои. Человек на протяжении многих десятилетий горбатился на нелюбимой работе, чтобы его труды и достижения так обесценили? Так оно и получается. Человек живёт думая о том, что достигает чего-то значимого не только для эго своего, но и для всего человечества. Однако, грустно, когда внук выбрасывает историю в мусорное ведро. Картина, сервиз, пальто, шкаф, ручка — у каждой вещи была своя скорбь, своя боль, своя история, своё счастье. Конечно, было оно важно при жизни человека, но не рассказанные истории так и остаются не рассказанными историями, и для человека вещь, лишь вещь.

Человек проходит через страдания, чтобы стать пылью. Человек существует, чтобы просто существовать. Однако, не будем сочинять о себе небылицы, всё-таки человек рождается, чтобы оставить после себя поколение рабов. Таких же рабов, как он сам, чтобы двигать прогресс человечества вперёд, чтобы однажды оставить след во вселенной, чтобы другие разумные существа во тьме над нами смогли увлечённо изучать наши останки, и радоваться тому, что где-то в необъятной вселенной существовали столь глупые существа, не достигшие ничего существенного, кроме страдания. Они будут радоваться, что где-то есть ещё существо, глупее них.

Для жизни многого не нужно — не быть рабом и иметь друзей не рабов. Эти глупые ограничения в голове диктующие всему человечеству о том, что должен человек и чего он не должен, пожалуй, и делает нас глупыми и наш прогресс, увы, становиться регрессом — и пройдёт ещё не мало столетий, а того глядишь и тысячелетий, пока человечество не осознает, что всё, что они делали — бессмысленно. Люди сами по себе люди, чего не отнять, и человечность и останавливает весь прогресс, чтобы ступить на путь цивилизации покоривший галактику, нужно отринуть его. И, пожалуй, все страдания, что так люди любят причинять себе, а потом умирать от скорби о прошедшем времени, немного приближает их к той цивилизации, которая должна была и существовать до нашей эры. Возможно, тогда они и существовали, и просто-навсего покинули нашу галактику, и исчезли.

Кажется, люди всегда были умными, и свой же прогресс сделал их глупыми. Улетевшие люди не оставили никаких знаний после себя, чтобы дать новому поколению, поколение будущего, который оставил их для глупых, чтобы они сами достигли былых величий. Вылетев несколько тысяч лет назад они даже, быть может, отправили сигнал в космос, и посылают до сих пор, но люди до сие момента не могут их обнаружить, потому что ещё не перешагнули ту эпоху процветания человечества, которые должны были. Люди несутся в магазины, чтобы урвать хлеб по акции, люди несутся в больницы, чтобы выдавить прыщ, люди торопятся куда-то, сами не знают куда, чтобы просто быть.

Мне так осточертело всё это вокруг, когда пытаешься быть человечным, а над тобой постоянно издеваются и делают какие-то опыты, строят козни, сочиняют сказки. Людям так не хватает общения, что придумывают истории вещам, у которых нет истории. Будь у меня выбор стать кем-то другим, я бы стал независимым креслом, который всегда стоит в одном неприметном углу, и рад быть креслом: не нужно есть, спать, отдыхать и думать, что надеть утром — всё это такие незначительные вещи.

Всё время думаю, что моё время уйдёт, я состарюсь так ничего и не достигнув, но это ничего, самое пугающее — это умереть и не знать, как умер и где окажешься: так бы иногда хотелось стать камнем помнящим свои прошлые жизни, деревом, что рассказывает другим деревьям, каково это быть человеком, воздухом, чтобы читать мысли людей — ветром, чтобы наконец-то увидеть мир. Пожалуй, есть одно счастье в жизни — это надежда быть чем-то другим. Кажется, если бы Бог существовал, и все неверующие оказались перед ним, и у каждого было одно желание, то чего бы они пожелали? Я бы пожелал помнить все прошлые жизни, по крайней мере, эту жизнь — мне так не хочется верить в то, что меня просто не станет. Что я просто перестану думать, мыслить и после смерти ничего не будет — это же так страшно, понимаете? Меня пугает смерть — умрёт и мозг, и ни о каком сне и речи быть не может. Я стану атомом, и, может быть, атом тот будет помнить кем был, и расскажет другим, кем он был, но навряд ли. Если бы это было истиной, я бы и сейчас помнил, что был камнем, рыцарским шлемом, копытами антилопы, листком дерева, свиными ушами, тарелкой или кошкой, которого повесили на заборе, потому что он украл у крестьянина мясо со стола. Этого нет, значит и прошлого у меня не было и будущего нет. У людей вообще будущего нет, если честно. Какое может быть будущее у человека, который боится потерять вещь, чем жизнь? Какое будущее у человека, что страшиться выговора начальства, чем болезни матери? Где эта грань между человечностью и человеком? Человечность — это быть душевным, умеющим скорбеть и любить, сопереживать и ценить жизнь и всех, кто в ней живёт. Человек же — это машина для производства чего-либо, существо опровергающее всё человечное ради достижения чего-то высшего, важного, необходимого для себя. Такие люди предают, бросают, меняют. Человечность — это, кажется, врождённое, и его нельзя достичь, либо человечность есть, либо его нет, так же, как и чувство юмора.

Однако же, каким бы человечным не был кто бы то ни был, его всё равно не станет. Ему не выделят полосу, где он будет почивать на своих лаврах человечности. Бог не пожмёт ему руки, не похлопает по спине и не скажет: “Спасибо за твой человечный труд”. Ничего этого, конечно, не будет. И человек обычный, и человек человечный будут коптиться в одном казане, так же гнить, так же умирать, так же страдать и так же плакать, как им не хочется умирать. Порой, в конце, у человека обыкновенного вдруг просыпается человечность, и он начинает осознавать каково это было тем, кого он поверг страданиям. Поздновато, конечно. Но даже у таких чёрствых людей есть те, кто их любит, и даже у самых чёрствых людей в мире стало быть, расцветает сердце, когда их любят. Их держат за руку в конце их жизни, и в конце их жизни всё накопленное ими становиться ничем. А есть те, кого даже при смерти не посетит никто, никто их не любит, никто их не ценит — все вокруг него играли важную роль, быть другом, чтобы просто быть. Никому из них не было интересно, когда он рассказывал о достижениях, люди улыбались, чтобы просто казаться, а не быть. Человек обыкновенный осознавал это и сам, но ничего не мог с этим поделать, ему тоже важно было играть свою роль “человека улыбки”, чтобы чего-то достичь, чтобы кто-то уважал, чтобы что-то получить. И для чьего же счастья он тогда работал и жертвовал жизнью? Даже после смерти человек этого не понимает. И после перерождения, если это случиться, человек так же будет всю жизнь искать смысл в жизни, пытаясь достичь заоблачных вещей. Горбатиться на нелюбимой работе, чтобы прокормить себя, чтобы построить лучшую жизнь: купить лучшие вещи, лучшую еду, иметь лучших друзей, лучшие связи. А надо было иметь только лучшего себя. Только то.

Люди перестают любить друг друга. Люди перестают уважать друг друга. У людей много дел. Хватит им докучать отдыхом, разговорами, играми, человечностью! Хватит! Человек же и так живёт мало, ему так многое предстоит достичь, чтобы всё это сгнило вместе с ним!

Но, пожалуй, в некотором смысле в этом и есть смысл. Мой отец оставил после себя дом построенный своими руками, в нём живём мы с матерью, в нём живёт дочь, в нём будут жить дети их детей, и кто-то привнесёт в этот дом больше счастья, больше уюта, больше себя — это прекрасно. Конечно, перед смертью человек будет знать, что оставил после себя что-то, но после смерти ему уже будет всё равно, что будет после него. Одновременно мы благодарны за его труды, но одновременно нам жалко его труды. Сложно быть человеком. Разве не проще быть гусеницей? Ползаешь себе и ешь, потом становишься бабочкой и улетаешь умирать куда-то в лучшее место. Это существо даже не будет осознавать, что смерть существует и не узнает, что умирает, когда будет умирать — страха нет, страха нет. Страха нет, значит есть жизнь. Убейте во мне страх и я буду самым счастливым человеком в мире.

Страх — это не сбывшиеся мечты. Страх — это желание делать. Страх — губит в нас желание жить. Страх — это такое мерзкое чувство, нелепая эмоция делающая нас замкнутыми, не самими собой заставляющее быть, а казаться. Страшно, что страх есть. Страх рождает в нас неуверенность, стеснительность, в нас всё больше и больше замков. Каждый седой волос — это целая страшная неделя.

Так хочется порой, чтобы на свете не было денег из-за которых существуют войны, предательства. Из-за них люди теряют людей, родители теряют детей, дети теряют человечность. Человечество теряет самого себя, становясь машиной, бездушной машиной, для которого сделать что-то аморальное в порядке вещей. И ведь на самом деле ничего с этим не поделаешь, люди существуют ради самих себя, и в любой непонятной и страшной ситуации спасут свою жизнь, чем вашу. Ваша жизнь, может быть и будет спасена, но вы будете жалеть себя всю жизнь, что из-за вас кто-то умер. Первые пять минут вы будете благодарны им, а на шестую забудете о них. Вся ваша жизнь — это всего лишь эти грёбаные пять минут. И это говорит о том, что люди эгоистичны, а человечность живёт в них пару мгновений. Они, возможно, и будут удивлены и даже восхитятся поступком человека, но сами бы такую глупость никогда не совершили — людям хочется жить. Жизнь неповторима! Казалось бы…

Но каждый день идя по улице люди видят других людей, которые повторяют жизнь каждый день; учатся, работают, бегают. Каждый день человечество повторяет вчерашний день совершая одно и тоже. Грустно и прискорбно.

Люди всё меньше любят друг друга. Люди всё меньше идут в гости к друг другу. Люди всё меньше улыбаются друг другу при встрече. Люди всё больше отдаляются друг от друга.

Нет более грустного дня в жизни, когда люди забывают, что они люди, а не машины. Нет более ужасного чувства, когда человек смотрит на вас и ничего уже не чувствует. Нет в мире более удручающего состояния, чем видеть, как кто-то тонет, а кто-то наблюдает, как кто-то тонет. И получает удовольствие.

Как же хочется больше человека, а не его красивую, вылизанную до блеска жизнь. Грязного, глупого и простого.

Общение человеческое

Нет комментариев

Оставить отзыв

Создайте свой веб-сайт или интернет-магазин с Mozello.